Закрыть
Восстановите членство в Клубе!
Мы очень рады, что Вы решили вернуться в нашу клубную семью!
Чтобы восстановить свое членство в Клубе – воспользуйтесь формой авторизации: введите номер своей клубной карты и фамилию.
Важно! С восстановлением членства в Клубе Вы востанавливаете и все свои клубные привилегии.
Авторизация членов Клуба:
№ карты:
Фамилия:
Узнать номер своей клубной карты Вы
можете, позвонив в информационную службу
Клуба или получив помощь он-лайн..
Информационная служба :
(067) 332-93-93
(050) 113-93-93
(093) 170-03-93
(057) 783-88-88
Если Вы еще не были зарегистрированы в Книжном Клубе, но хотите присоединиться к клубной семье – перейдите по
этой ссылке!
УКР | РУС

Александр Ковалевский — «Время оборотней»

Там, где небо встречается с землею, на склоне огромной горы лежал человек. Снежный наддув, образовавшийся за его спиной, защищал от непрерывно воющего ветра, но не спасал одетого в ярко-синий пуховой комбинезон альпиниста от ледяного дыхания вечных снегов.
Проглянувшая сквозь разрыв облаков луна осветила его лицо, покрытое заледеневшей коркой, как посмертной маской. Глаза его были закрыты. Казалось, он уснул навеки на этой космической для землянина высоте. Высочайшая на планете вершина, на которую взошел мало кому известный в альпинистском мире Алексей Давыдов, не пожелала отпустить его. Полностью исчерпав резервы своего организма на подъеме, на спуске с вершины он потерял сознание и, вконец обессиленный, рухнул в снежную постель. Эверест, имевший мрачную славу Горы-убийцы, приготовил своему очередному покорителю смертельную ловушку — альпинист, дерзнувший взойти в одиночку, да еще без кислорода, должен был по Высшему замыслу природы просто уснуть и не проснуться. Никогда. Как навечно успокоились на этих склонах сотни подобных ему восходителей…
Несмотря на лютый мороз, сковавший суставы замерзающего альпиниста, и убийственный недостаток кислорода, жизнь еще теплилась в нем. Еле-еле, но теплилась. Очнулся Алексей оттого, что почувствовал, как что-то сильно давит ему в бок. Разлепив заледеневшие веки, он нащупал под собой какую-то железяку — это был вентиль присыпанного снегом кислородного баллона производства Made in USSR, невесть сколько здесь пролежавший, и, скорее всего, баллон был пустым. Хотя Алексей и планировал бескислородное восхождение, по совету друзей-альпинистов он на аварийный случай взял с собой кислородную маску с редуктором. Склоны Эвереста усеяны всяким альпинистским мусором, в том числе и отработанными кислородными баллонами, и если в них осталось хоть немного кислорода, ими еще можно воспользоваться.
Негнущимися от мороза пальцами ему удалось подсоединить редуктор к выкопанному им из снега баллону — манометр показал давление всего 20 атмосфер, при норме 240. Поставив расход кислорода на максимум, он начал жадно дышать. После такой интенсивной кислородной вентиляции кровь побежала по застывшим жилам чуть быстрее, и затуманенное гипоксией сознание понемногу стало проясняться. Вспомнив, что находится под самой вершиной, Алексей отчетливо осознал, что надолго ему кислорода не хватит, а значит, его шансы спуститься с «крыши мира» весьма призрачны. Но сдаваться без боя было не в его характере.
Собрав всю свою волю в кулак, он заставил себя подняться и, мысленно приказав себе: «Бороться, искать, найти и не сдаваться!», начал медленно спускаться по снежному склону, с трудом переставляя ноги в тяжелых двойных вибрамах. Безжалостный ветер, дующий ему в спину, теперь был на его стороне, но по мере падения давления в баллоне убывали и силы. Когда стрелка манометра упала до нуля, Алексей сдернул с лица бесполезную уже кислородную маску и неуверенно сделал несколько шагов — без кислородного допинга смертельно уставшее тело отказывалось слушаться его. Не удержавшись на ногах, он упал на крутом фирне 1 и тут же заскользил вниз, тщетно пытаясь зарубиться — клюв ледоруба лишь бороздил скованный ночным морозом снег, и Алексея неумолимо несло по ледово-снежному кулуару в пропасть. Когда до обрыва оставались считанные метры, ледоруб вдруг зацепился за какие-то стропы, что спасло обессиленного запредельной высотой альпиниста от срыва в разверзнувшуюся под его ногами двухкилометровую пропасть.

В завершение гималайской экспедиции Инна провела с Алексеем незабываемую неделю в Тибете, собрав уникальный фотоматериал для репортажа об этом сказочном путешествии из царства вечных снегов в знойное лето. И чем ниже они спускались, тем заметнее оживала природа. На высоте пяти тысяч метров бедный ландшафт бесконечных горных цепей вдруг сменился зеленым ковром травы и целым морем белых луговых цветов, вокруг которых беззаботно порхали бабочки- махаоны. После двух с половиной месяцев, проведенных среди снега, льда и скал, им все казалось необычно прекрасным.
Наняв водителя-китайца с джипом «Тойота Ленд Крузер», они начали свое путешествие по загадочному Тибету со священного озера Манасаровар, в котором Инна с Алексеем искупались на рассвете — по легенде, в этом озере можно смыть с себя грехи. Алексей, в отличие от Инны, от такого прохладного купания был не в особом восторге. Как альпиниста его больше заинтересовала покрытая вечными снегами пирамидальная вершина, вид на которую открылся с берега священного озера. Эта гора называлась Кайлаш — «обитель богов», вроде Олимпа, и каково же было его удивление, когда в туристическом справочнике Инна вычитала, что никто из людей никогда не поднимался на эту гору, поскольку она считается самой священной горой на Земле. На протяжении веков Кайлаш служит путеводной звездой для пилигримов и паломники обходят ее по кругу — такой обход называется корой. Инна загорелась было совершить такую кору — по описанию, обход Кайлаша занимает неполных четыре дня, причем трек проходит почти на высоте Эльбруса, но Алексей ее энтузиазма не разделял, и они ограничились тем, что сфотографировались на фоне этой красивой горы.

— Высота 3000, Вань, 3000! — ответил ему штурман.
— Ё-моё! — воскликнул командир.
— Падаем! — закричал бортинженер.
— Боже мой… — вымолвил побелевший как мел второй пилот.
— Не паникуй, Андрюха! А ну давай от себя! — приказал второму пилоту командир.
— Так мы ж и так падаем? — недоуменно переспросил тот.
— Твою мать, я же ясно сказал: от себя! — заорал командир. — Только так мы можем набрать нужную скорость и выйти из штопора! Ты меня понял, блин?!
— Понял, командир. Даю от себя…
«Боинг» клюнул вниз и вошел в крутое пике. И пассажиры, и стюардессы решили, что это уже все, конец…
— Леша, неужели мы сейчас все погибнем? — судорожно вцепившись в него, спросила Инна.

— Мне ваш секретарь сказала, что я уволена. Это так? — спросила Инна.
— Так, — подтвердил Колобков.
— Тогда зачем вы мне звоните, если я в «Слобожанском вестнике» больше не работаю? — Белкина, пока ты там отдыхала, за твои публикации о Рашиде Мамедове его адвокаты подали на «Слобожанский вестник» и на тебя лично иск в лондонский суд по делу о клевете. Так вот, по решению этого суда ответчики обязаны выплатить Мамедову сто тысяч баксов за нанесенный ему, так сказать, моральный ущерб. Что касается газеты, то владелец отдал ее Рашиду Тимуровичу в счет уплаты половины исковой суммы, и теперь «Слобожанский вестник» собственность корпорации Мамедова, а вот ты пока не рассчиталась и должна нам оставшиеся пятьдесят тысяч. Как видишь, наши требования совершенно законны. Теперь газетой заправляю я, как представитель Мамедова, так что рассчитываться будешь со мной, поняла?
— Ничего я не поняла, и вообще, мне ваш лондонский суд до лампочки. И что это за суд такой странный, где меня как ответчика даже не пригласили на слушание дела?
— А он вынес заочное решение по делу о клевете, которое направлено в наши судебные органы для его исполнения и возмещения убытков, так что, как видишь, твое присутствие в лондонском суде было необязательным.
— Как это не обязательным, если я ответчик? И вообще, о какой клевете идет речь, если в своих статьях я лишь привела воспоминания земляков Рашида о годах его бурной молодости? У меня, в конце концов, есть диктофонная запись этих воспоминаний, которые я записала слово в слово!

Господин Мамедов обратился в лондонский суд правосудия с иском о клевете из-за неправдивых заявлений в отмеченных статьях. Лондонский суд удовлетворил исковое заявление и присудил нам компенсировать господину Мамедову нанесенный ущерб и затраты в связи с судебным процессом. Мы принимаем вердикт суда и в подтверждение нашего сожаления о причиненных неудобствах готовы заплатить ему сто тысяч долларов в качестве компенсации нанесенного ущерба. Мы приносим официальное извинение Рашиду Мамедову за проблемы, возникшие в результате публикации упомянутых статей». Вот так-то, Белкина. Так что придется тебе сполна расплатиться за свои статейки, — злорадно произнес Колобков.

В субботу они стали законными супругами, а в понедельник с утра пораньше Инне позвонил Колобков и напомнил ей о долге. В ответ она, как проинструктировал ее Алексей, сказала Колобкову, чтобы тот по этому поводу связался с ее мужем, и продиктовала номер его служебного телефона. Колобков, наивно полагая, что муж проштрафившейся журналистки хочет отдать ему пятьдесят тысяч долларов, тут же и перезвонил Давыдову. О чем состоялся между ними разговор, Алексей не стал Инне пересказывать, но больше ни Колобков, ни кто-либо другой не предъявлял ей никаких претензий.
Что касается мультимиллиардера Рашида Мамедова, то он был достаточно умен, чтобы сообразить, что связываться из-за каких-то жалких пятидесяти штук баксов с командиром спецназа УБОП, да еще с таким, как Давыдов, себе дороже выйдет.
В телефонном разговоре с Колобковым Рашид рассказал тому поучительный, с его точки зрения, анекдот:
— Встретились три друга и спорят о том, что такое счастье. Первый говорит: «Счастье — это когда ты успешный бизнесмен». Второй: «Нет, это когда у тебя жена и любовница обе красавицы». Третий: «Э, ребята, ничего вы не понимаете. Вот представьте: выхожу я на порог своего дома — вижу: идут навстречу двое в форме и двое в штатском. Подходят они ко мне, спрашивают: «Это дом номер шесть?» А я им с таким облегчением: «Нет, это дом номер семь!» В том, что настоящее счастье — это когда милиция идет не к тебе, Колобков с Рашидом был согласен и был очень рад тому, что после того, как он «наехал» на супругу крутого майора из УБОПа, он остался на свободе…
В общем, «разборки» с мафией закончились для Инны легким испугом, и за Алексеем она была теперь как за каменной стеной, но осталась без работы. Получившая широкую огласку история с лондонским судом так напугала редакции известных ей газет, что ни одну ее статью не пропускали в печать. Для окончившей журфак Инны это было равносильно запрету на профессию. Вне журналистики она себя не представляла, ну разве что стать писательницей.

В прошлом году Сокольский вышел в отставку, но сидеть на пенсии сложа руки не стал и создал Международное детективное агентство «Интерпоиск» (по аналогии с Интерполом), в которое пригласил работать своих бывших коллег розыскников. Поскольку «Интерпоиск» имел по уставу статус международного агентства, Сергей планировал наладить сотрудничество с частными детективами других стран, и ему нужны были сотрудники со знанием иностранных языков. Среди его детективов таких пока не было, и он вспомнил о боевой журналистке Инне Белкиной, свободно владевшей английским и французским. Сергей знал, что она вышла замуж за командира «Сокола» Давыдова, и потому, прежде чем пригласить ее в «Интерпоиск», переговорил для начала с Алексеем.
Внимательно выслушав Сокольского, Алексей согласился с ним, что работу он предлагает Инне интересную, но то, что ее будущая работа в агентстве, возможно, будет связана с заграничными командировками, его как раз и смущало.
— Алексей, я понимаю, что ты переживаешь за свою дражайшую супругу. Давай поступим следующим образом: пусть она пока поработает у меня в качестве, ну скажем так, начальника отдела по связям с иностранными сыскными агентствами, а если вдруг возникнет необходимость выехать за рубеж, гарантирую ей надежного сопровождающего. Кстати, если надо будет, можешь и сам с ней поехать. Все командировочные расходы агентство возьмет, естественно, на себя. В общем, Леха, давай будем решать вопросы по мере их по ступления, — предложил Сокольский. — Ведь еще не факт, что твою жену такая работа заинтересует.
— Заинтересует, — заверил Алексей. — После прецедента с Мамедовым ни одна редакция ее на работу теперь не принимает, так что, думаю, твое детективное агентство — это для нее то, что надо.
Как Алексей и предполагал, предложение Сокольского пришлось Инне по душе. За год ей наскучило сочинять эротические рассказы, а тут ей предложили стать настоящим детективом, установили приличную зарплату, выделили отдельный кабинет с кондиционером и персональным компьютером. Так Инна неожиданно для себя стала сотрудницей международного детективного агентства, в сферу деятельности которого входили частный сыск, наблюдение, розыск угнанных автомобилей, а также лиц, пропавших без вести, сбор информации о физических лицах и предприятиях, проверка деловых партнеров, решение семейных проблем. Для сотрудников уголовного розыска, переквалифицировавшихся в частных сыщиков, это была привычная работа, Инне же учиться сыскному делу пришлось фактически с нуля, и опыт журналистских расследований ей сейчас очень даже пригодился. Владея тонким искусством вызывать людей на откровенность, она умела добыть полезную информацию, так что свою зарплату в «Интерпоиске» Инна получала не за красивые глазки и уже через месяц работы в агентстве Сокольский поручил ей первое самостоятельное дело, заниматься которым, как он поначалу полагал, можно было не выходя из кабинета.
В «Интерпоиск» обратился некто Лукин Константин Викторович, отставной полковник КГБ, встрево женный тем, что он пятый день не может дозвониться по спутниковому телефону своей дочери Елене, проводившей с мужем Денисом Заваровым медовый месяц на Мальдивских островах. Когда Лукин последний раз с ней созванивался, дочь сказала, что они неделю будут путешествовать на небольшой круизной яхте, бросая якорь у необитаемых островов.