Закрыть
Восстановите членство в Клубе!
Мы очень рады, что Вы решили вернуться в нашу клубную семью!
Чтобы восстановить свое членство в Клубе – воспользуйтесь формой авторизации: введите номер своей клубной карты и фамилию.
Важно! С восстановлением членства в Клубе Вы востанавливаете и все свои клубные привилегии.
Авторизация членов Клуба:
№ карты:
Фамилия:
Узнать номер своей клубной карты Вы
можете, позвонив в информационную службу
Клуба или получив помощь он-лайн..
Информационная служба :
(067) 332-93-93
(050) 113-93-93
(093) 170-03-93
(057) 783-88-88
Если Вы еще не были зарегистрированы в Книжном Клубе, но хотите присоединиться к клубной семье – перейдите по
этой ссылке!
УКР | РУС

Кэтрин Каски — «Правила обольщения»

Императив первый

Крайне не рекомендуется приближаться к распутнику, не пронаблюдав за ним изначально с определенного расстояния, на котором его распутное очарование не сможет оказать сокрушительного воздействия на деликатную чувствительность леди.

Сводящий с ума жар горелки воздушного шара заставлял пот струиться и щекотать Мередит Мерриуэзер под туго затянутым корсетом. И все же она уверенно держала подзорную трубу, сосредоточившись исключительно на безупречно одетом джентльмене, который прогуливался по берегу неспокойного озера Серпентин — футах в сорока под ними.

— О, черт побери, разве вы не можете опустить корзину немного ниже?

— Я посмотрю, что можно сделать, мисс Мерриуэзер, но обещать ничего не могу, — протянул ирландец, и Мередит была уверена, что с этими словами он покосился на нее и закатил глаза.

Ее внимание привлекло какое-то движение, и пришлось резко вскинуть подзорную трубу, чтобы понаблюдать за темноволосой женщиной, которая приближалась с севера.

— Давай же, Жизель, — шепотом подстегнула ее Мередит, — используй свои чары.

Мередит, затаив дыхание, ждала. Мужчина наверняка не сможет сопротивляться ни красоте французской куртизанки, ни соблазнительному покачиванию ее бедер. Ни один мужчина не мог устоять перед ней. Походка Жизель уже не раз была опробована. И идеальна. Огромная тень, похожая на перевернутую луковицу, накрыла джентльмена, когда воздушный шар прошел между ним и утренним солнцем. Он повернулся и, приложив ладонь козырьком к глазам, взглянул вверх — рассмотреть массивный силуэт.

Мередит немного напряглась, но тут же расслабилась. Даже если он увидел ее, рассудила она, бояться нечего. Прогулки на воздушных шарах были распространенным развлечением Гайд-парка в эти дни, и огромная летающая сфера являла собой зрелище пусть и примечательное, но определенно не вызывающее подозрений. Она вновь направила подзорную трубу на Жизель.

— О нет! — Ну почему она уводит его к деревьям?

Мередит опустила подзорную трубу. Разве она не велела Жизель оставаться на тропинке — на виду? Мередит резко мотнула головой, надеясь, что пилот воздушного шара поймет всю экстренность ситуации.

— Мы потеряем их из виду! Опустите нас ниже, пожалуйста.

В ответ морщинистый пилот уставился на нее своим странным, неподвижным взглядом, похожим на взгляд насекомого. Ну почему он не делает того, что она просит? В конце концов, она же заплатила ему вчетверо больше обычной цены полета!

— Прошу прощения, мадам. — Он бросил нервный взгляд за потрепанный край плетеной корзины шара. — Но еще пара футов, и мы с вами будем сидеть на верхушке дуба или того хуже. Насколько сильно ваше желание подглядывать за тем парнем? Стоит ли оно падения сквозь густые ветви?

Мередит ахнула от такой дерзости:

— Да как вы смеете обвинять меня в подглядывании?! Я провожу научный эксперимент, который из-за вас, любезный, оказался на грани катастрофы.

Заглянув за край корзины, она оценила расстояние до листвы и колышущихся веток под ними, затем повернулась и сурово уставилась на дерзкого пилота:

— Под нами еще как минимум шесть футов. Опустите нас на три, пожалуйста.

Смирившись и покачав головой в туго натянутом на нее колпаке, пилот махнул рукой своему напарнику на земле, который удерживал канат и щурился вверх, и показал ему три своих узловатых пальца. Корзина дернулась, и Мередит сильно ударилась бедром о ее бок.

— Благодарю, — сердито выдавила она, бросая предупреждающий взгляд на пилота, который усердно пытался спрятать веселую улыбку.

Чуть шире расставив ноги для равновесия, Мередит вжалась пульсирующим от боли бедром в самый угол корзины и таким образом оказалась как никогда близко к самому известному лондонскому распутнику. Пусть даже это «близко» включало в себя полет над верхушками деревьев, Мередит все равно стало не по себе. Красная сыпь крапивницы уже проступала на ее груди, а руки, которые она подняла, чтобы нервно почесаться, оказались влажными.

Ее сердце и репутация два года назад были разбиты человеком той же породы, поэтому Мередит в подробностях знала, какого рода ущерб может нанести Александр Ламонт и ему подобные.

Она оперлась локтями о валик, окаймлявший корзину, и приникла к подзорной трубе, отслеживая идеально сложенную мужскую фигуру. Слово чести, даже с такой высоты притягательность распутника была ей очевидна. Его волевой красиво очерченный подбородок был слегка золотистым от загара. Он, несомненно, был выше среднего роста. Широкие плечи, узкая талия и… о боже. С трудом сглотнув, Мередит поспешно опустила окуляр ниже, так чтобы видеть лишь его бедра, его восхитительно мускулистые бедра и ничего иного. Она, без сомнения, не могла не признать, что он представлял собой безупречный образец человеческого самца. И все же, если верить болтовне в чайных комнатах — а когда ей не верили? — он также был идеальным образцом распутника… самого худшего сорта. Его имя связывали с сотнями девушек — от леди из высшего общества до театральных хористок. Но не это, однако, делало его самым знаменитым распутником. Свой своеобразный титул он получил, будучи пойманным в постели с женой крайне уважаемого министра Палаты общин.

И Мередит ни на секунду не позволяла себе поверить (как, похоже, верили все остальные) в то, что Александр, безнравственный лорд Лэнсинг, полностью изменился. Это было невозможно. И Мередит докажет это, наблюдая за тем, как Жизель раскрывает истинную природу этого повесы.

— Пожалуйста, еще немного ниже, — взмолилась Мередит, глядя на пилота.

Он мрачно покачал головой:

— Неразумное решение.

Рычание вырвалось из сжатых уст Мередит, когда она присела на пол корзины, чтобы достать из ридикюля последние четыре золотые монеты. Поднявшись, она расправила плечи и предложила:

— По гинее за каждый фут, на который вы сможете опустить эту штуковину.

Пилот медлил почти целую минуту, но по залатанному состоянию корзины и тому, как он облизывал свои обветренные губы, было очевидно, что вкус денег он уже вполне ощутил.

Большим пальцем Мередит начала перемешивать монеты на ладони, заставляя их непрестанно звенеть.

— Ну хорошо. Четыре фута! — крикнул пилот помощнику на земле. — И ни на палец ниже.

Словно услышав инструкции пилота, Александр Ламонт поднял взгляд на огромный шар, который теперь парил всего лишь в тридцати футах над землей. Мередит быстро спрятала в корзину подзорную трубу и уставилась на озеро Серпентин, словно ее внимание полностью занимали водоплавающие птицы, покачивавшиеся на блестящей водной глади. И внезапно ощутила ужасающий скрежет под ногами.

Корзина опускалась прямо сквозь верхушки деревьев! Мередит вскинула взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как алую ткань шара прокалывает высокая ветка, оставляя за собой большую прореху. Раздался оглушительный свист вырывающегося газа, корзина дернулась и начала падать. Вокруг взметнулись и сомкнулись тонкие ветви.

Мередит с перепуганным писком нырнула в корзину и попыталась укрыться как можно глубже, заслоняя лицо руками.

— Обшивку пропороло. Мы падаем! — Голос пилота стал тонким от страха, что испугало ее еще сильнее. — Держись!

— Держаться? — Мередит отдернула руки от лица и начала лихорадочно шарить ими по корзине. Ничего, за что можно было бы ухватиться, ей не попалось. — За что, сэр?

— За поручень, глупая! Поручень!

Подобравшись к пилоту на четвереньках, Мередит протянула ладони к плетеному верху корзины, нашарила поручень и вцепилась в него. Однако смещение веса оказалось слишком резким. Корзина, уже глубоко опустившаяся в пышные кроны деревьев, опрокинулась набок, выбрасывая ее вниз, как последнюю каплю чая из чайничка.

Мередит ударилась спиной о толстую ветку и задохнулась от боли. Отчаянно хватая ртом воздух, она соскользнула с ветки и с ужасающей скоростью полетела вниз, сквозь листву и ветви, которые рвали ее платье и царапали нежную кожу. Мередит успела увидеть широко распахнутые глаза Александра Ламонта, на которого она падала. Господи, помоги! Она крепко зажмурилась.

* * *

Черт побери. Его ребра треснули. Позвоночник, возможно, тоже. По крайней мере, его новый синий сюртук совершенно испорчен. Он весь оказался в грязи. Что, во имя Гадеса, произошло?

Александр приподнял голову с травянистой кочки и сосредоточился на весьма интригующем зрелище — паре обнаженных женских бедер, оседлавших его талию. Проклятие. Стоило ему поклясться соблюдать целибат, являя собой образец нравственности до самой свадьбы — или до дня смерти его почтенного батюшки, — как женщины начали падать на него с небес.

Лежа на спине, Александр сбросил с плеча тяжелую ветку и сдул несколько влажных от дождя листьев, прилипших к его щеке. Каждый мускул в его теле болел. Медленно приподнявшись на локте, он восхищенным взглядом оценил фигуру женщины, что лежала на нем в пене сбившихся волн синего шелкового платья.

Она не двигалась, и на несколько секунд Александр почти поверил, что она погибла, вот так распластавшись на нем. Но затем он заметил, как быстро вздымается и опадает ее грудь, и наконец смог задышать и сам.

— Мисс? — Он слегка двинул бедром под ней, однако ее тело осталось неподвижным. — Вы пережали приток крови к моим ногам. Вас не затруднит подвинуться?

Ответа не было. И с каждой секундой это начинало выглядеть все хуже. Он попытался поднять правую руку и обнаружил, что она запуталась в тончайшей паутине медных кудрей. Не в силах освободиться сам, он все же сумел высвободить пальцы из ее локонов, но зацепился золотым перстнем за длинную прядь и сильно дернул ее. Он услышал стон и внезапно понял, что смотрит в самые синие глаза из всех, что когда-либо видел. Пронзительные синие глаза, не уступающие по цвету ограненным сапфирам.

— Сэр, вы намерены вырвать все мои локоны или все же оставите мне несколько прядей на память?

Он не ответил, так как прекрасно знал, что правильного ответа не существует. Женщины просто так устроены. К тому же ее деликатные ручки со сливочно-белой кожей уже высвобождали пойманную прядь. Покончив с этим, она оттолкнулась от его груди — с ненужной силой, решил Александр, поскольку невыносимая боль тут же впилась осколками в его ребра.

Откинувшись на пятки, она уставилась на него сверху вниз, слегка нахмурясь и прикусив пухлую нижнюю губу. В обрамлении огненно-рыжих волос ее овальное личико показалось ему неестественно бледным, если не считать алой царапины, пересекавшей левую щеку.

— Вы можете встать? — голос незнакомки смягчился от беспокойства за него, когда она подала ему руку.

Но в глазах ее светилась злость. Раздражение в сочетании с отвращением. Как интересно.

Опершись освобожденной ладонью о мягкую землю, Александр сумел сесть, используя всю силу воли, чтобы не морщиться от боли. Тонкие черты юной леди расслабились.

— Я… я благодарю вас за то, что… смягчили мое падение. — С этими словами она обхватила ладонями свою талию, и он увидел, что она осторожными движениями прижимает пальцы к спине. Последовал полный боли вздох.

Треснула ветка, и взгляд незнакомки устремился куда-то за голову Александра...