Закрити
Відновіть членство в Клубі!
Ми дуже раді, що Ви вирішили повернутися до нашої клубної сім'ї!
Щоб відновити своє членство в Клубі — скористайтеся формою авторизації: введіть номер своєї клубної картки та прізвище.
Важливо! З відновленням членства у Клубі Ви відновлюєте і всі свої клубні привілеї.
Авторизація для членів Клубу:
№ карти:
Прізвище:
Дізнатися номер своєї клубної картки Ви
можете, зателефонувавши в інформаційну службу
Клубу або отримавши допомогу он-лайн..
Інформаційна служба :
(067) 332-93-93
(050) 113-93-93
(093) 170-03-93
(057) 783-88-88
Якщо Ви ще не були зареєстровані в Книжковому Клубі, але хочете приєднатися до клубної родини — перейдіть за
цим посиланням!
УКР | РУС

Последний элемент - Хоакім Руїс Флувіа. Мойсес де Пабло

Часть 1
Глава 1

Он не переставал изумляться тому, что его шагов по музею почти не слышно.
Работая тут уже два года, он всякий раз с удовольствием ступал по глянцевому паркету и, казалось, не шел, а плыл. Жаль только, что тишину нарушал хруст картофельных чипсов во рту. Совсем как в детстве на сеансе кино… И тут же в памяти всплыли сцены из фильмов ужасов — это был его любимый жанр, — которые наводили на него тогда жуткий страх.

Снова вспомнились призраки, ожившие мертвецы и обезображенные трупы из любимых фильмов; показалось, что это как-то связано с происходящим. В смятении, не зная, что предпринять, он выхватил пистолет — так делали герои детективов, которыми он тоже увлекался, — и закричал, непонятно к кому обращаясь, чтобы рукопись оставили в покое, или он будет стрелять. Крикнул раз, другой. Голос звучал браво, хотя поджилки тряслись. Но ответа не последовало.
Тогда сторож не долго думая пустился наутек. И убегая с места происшествия, спеша за подмогой, заметил, что не только шагов, но и топота ног не слышно. Но теперь ощущение было не из приятных, ведь оно напомнило ему, что он совсем один.

***

Инспектор полиции потер лысину, огорошенно глядя на экран телевизора: камера слежения зафиксировала сцену, которая разыгралась несколько часов назад в знаменитой американской галерее Уолтерса в штате Балтимор.
— У охранника удалось что-нибудь узнать?
— Нет. Он до сих пор в шоке, — прерывистым голосом ответил блондин средних лет в очках, элегантном твидовом костюме и коричневом галстуке.
— В мире нет технологий, позволяющих это сделать. Наверняка нет, — добавил инспектор.
— Не знаю, властям виднее, есть или нет. Но вы должны что-то сделать!
С этими словами блондин в полном отчаянии рухнул в кресло. Силы его, похоже, были на исходе.
— Самый ценный наш экспонат в опасности! Никогда себе не прощу, если что-то случится с палимпсестом Архимеда! — Он начал рвать на себе волосы.
— Да чем же так важна эта старая книга?
— А тем, что она, эта, по вашему выражению, «старая книга», положила начало современной науке.
— Да ну?! — На полицейского слова директора музея не произвели особого впечатления, гораздо больший интерес и даже некоторую зависть вызвала у него растрепанная шевелюра собеседника.
Мужчина в твидовом костюме решил хоть немного ввести инспектора в курс дела. Хотя как рассказать в двух словах историю такого потрясающего экспоната? Это невозможно. Да и аудитория не самая подходящая.
И все-таки он решился:
— Именно так. Изучение этой реликвии позволяет не только понять ход рассуждений великого греческого математика, но и объясняет, как зародилась современная наука. Трактат был написан на пергаменте, а в X веке его вставили в переплет, предположительно деревянный. Одиннадцать веков назад в Византийской империи очень интересовались древнегреческой культурой, — византийцы считали себя ее продолжателями. Поэтому в монастырях было много переписчиков, копировавших античные тексты. В XIII же веке, после Четвертого крестового похода и осады Константинополя католическими рыцарями, которые стремились подчинить Папе Римскому православную церковь, разошедшуюся по религиозным и политическим мотивам с западным христианством, пергамент был порван, текст смыт. А вместо него, как тогда часто бывало, написали псалмы.
— Ух ты, прямо как в кино!
Директор досадливо поморщился. Он-то надеялся, что полицейский наконец проникнется важностью случившегося и запишет то, что могло бы заинтересовать следствие.
— Я бы попросил меня не перебивать.
— Извините. Я вас слушаю.
— На сегодняшний день греческий текст на каждой странице полустерт и располагается по вертикали. Пергамент поражен грибком. Он и сохранился-то лишь благодаря тому, что его переделали в молитвенник, ведь в XIII веке мало кто умел читать по-гречески и еще меньше людей могли оценить значение реликвии. Скорее всего, палимпсест уничтожили бы, как уничтожили множество других античных произведений.
Побывав в нескольких монастырях Святой земли, трактат примерно в 1850 году вернулся туда, где он был создан. Последним его местопребыванием был храм Гроба Господня. Там составили каталог, и благодаря тому что в нем упоминались греческие тексты, в 1906 году к трактату получил доступ датский ученый Гейберг. Он первым оценил значение манускрипта и обнародовал свое открытие. А в Первую мировую войну палимпсест исчез. Вихрь политических событий согнал греков с насиженных мест, им пришлось покинуть края, в которых они обитали более двух тысячелетий, и теперь это территория Турции.
— Но ведь Турция далеко? — Вопрос был вполне резонным, однако директор музея все больше разочаровывался в своем собеседнике.
— Далеко, но мы и платим за дальность, чтобы вы все расследовали. Разве не так? — Директор покраснел и нервно ослабил узел галстука. — В общем, как я уже говорил, весь XX век о палимпсесте ничего не было слышно. Судя по всему, он находился в частной коллекции. А в 1998 году пергамент вдруг появился в Нью-Йорке на аукционе «Кристи». Греческая церковь потребовала его вернуть, но суд разрешил выставить манускрипт на торги. Представители греческого правительства, присутствовавшие в зале, не смогли перебить цену, которую назначил некий частный коллекционер, пожелавший остаться неизвестным. Впрочем, он заявил, что позволит изучать рукопись. Новый владелец выполнил свое обещание: манускрипт выставлен у нас, в галерее Уолтерса, и его анализом занят целый коллектив ученых и историков из разных стран. Забавная деталь: говорят, что Архимед издал свое знаменитое восклицание «Эврика!» — то есть «Нашел!» — сидя в ванне, когда открыл закон гидростатики, который теперь носит его имя.
— Не вижу связи между ванной и нашим расследованием, — растерялся инспектор.
— Как вам объяснить… — Директор и сам знал, что для следствия такие подробности не важны, но ему это почему-то было неприятно. — Понимаете, все, чего мы достигли, все изобретения, которые позволяют нам наслаждаться нынешним относительным благополучием, начались с этой… — он на секунду запнулся, подбирая слова, — с этой старой книги.
— Ну да, ясно… Значит, она дорого стоит?
— Наука не имеет цены. Но чтобы вы составили о палимпсесте хоть какое-то представление, скажу, что новый владелец купил пергамент за два миллиона долларов. Не сегодняшних, а тех, что были в 1998 году. То есть за баснословные деньги.


Глава3

Возвращаясь домой, Джулия проехала по мосту через Потомак и направилась на юг. Хотя она и работала в Вашингтоне, но жить предпочитала в соседнем штате Виргиния, подальше от столичной суеты и политических баталий. Ей нравилось мчаться в автомобиле и слушать «Криденс» 1, врубив звук на полную катушку. Это давало Джулии эфемерное, но очень приятное ощущение свободы. В такие моменты хотелось вдруг оказаться на пляже в Калифорнии и, взяв доску для серфинга, бросить вызов волнам.
С Виктором они не виделись уже десять лет. При мысли о неизбежной встрече во рту возник горький привкус. Привкус, который не удалось заглушить даже двумя стаканами мангового сока. Тогда Джулия — она всегда так делала, чтобы успокоить нервы, — зашла в тренажерный зал и принялась наматывать километры на беговой дорожке. Словно пытаясь убежать от призраков прошлого.

***

Припарковав машину у здания ректората, агент Эббот посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Приятели называли его типичным представителем Конторы. Чтобы выглядеть обычным человеком, Эбботу пришлось бы полностью изменить облик. Зеркало не обманывало, вид у него и впрямь специфический: черные пиджак, галстук и брюки. Наверное, поэтому он отпустил бакенбарды — две довольно неровные каштановые полоски, обрамлявшие худое лицо.

Профессор молча посмотрел на Эббота. Тот понял это как утвердительный ответ.
— Несколько дней назад в витрине с бронированным стеклом, за которым хранился экспонат, проделали дырку диаметром два с половиной сантиметра. Чтобы похитить реликвию, этого вполне хватило. Сам же похититель… или похитители проникли в зал через круглое отверстие диаметром полметра, которое они вырезали в музейном окне.
— Это не ко мне, — отрезал Боско, снова углубляясь в бумаги.
— Самое интересное, — упрямо продолжал Эббот, — что, не разбив стекло и, соответственно, не переполошив охрану, в это отверстие веревку просунуть нельзя. Во всяком случае, такую, которая бы выдержала вес человека, пусть даже и небольшого. А через четыре дня после ограбления похищенный палец Галилея вдруг оказался на месте, а дырки в витрине и окне исчезли, причем на поверхности не осталось ни царапины! Просто наваждение, да?
— Да, пожалуй, — пробормотал себе под нос профессор. Рассказ Эббота так увлек его, что он даже перестал есть арахис. — Любопытная история. Но я же сказал, я в эти игры не играю. Даже в Джеймса Бонда, — усмехнулся Боско.
— Погодите! Это еще не все! В галерее Уолтерса сторож видел два палимпсеста Архимеда вместо одного.
— Но рукопись уникальна, другой такой нет! Считают, что она положила начало всей современной науке!
— Совершенно верно. Однако у нас есть свидетельства, подтверждающие показания сторожа. Так что, профессор, я делаю вам предложение, от которого вы не можете отказаться. — Опершись обеими руками на заваленный бумагами стол, Эббот навис над изумленным собеседником; сцена была прямо как в голливудских фильмах, даже дух захватывало. — Мы просим вас о помощи, а в обмен предлагаем принять участие в космическом исследовании. Вы давно это заслужили, но не могли осуществить. Я имею в виду «Марсианский проект». Пора наверстать упущенное. Боско потерял дар речи. Очки так и остались лежать на столе.
Арахис был моментально забыт.


Глава 4

«Великим А» называл себя один из самых продвинутых компьютерщиков и самый опасный хакер в мире.
Своей эмблемой он избрал змею, и гигантская живая кобра была его амулетом. Агент Сальдивар опасливо покосилась на огромный террариум, в котором обитала кобра, и содрогнулась, увидев, что там пусто. Это могло означать только одно: змея на свободе.
— Как же ты вытираешь пыль в этих хоромах? — стараясь не подавать виду, что нервничает, любезно спросила Джулия.
Массивное кожаное кресло медленно повернулось. В нем, скрестив ноги, как Будда, восседал А. Он был лет двадцати, небольшого роста, улыбчивый — состояние зубов, правда, оставляло желать лучшего: над кариесом А народ потешался не меньше, чем над его проделками, — с азиатскими чертами лица. Хакер смотрел на Джулию, вызывающе высунув язык, раздвоенный, как у змеи. Волосы он выкрасил в зеленый цвет; полупрозрачная кожа имела нездоровый оттенок, как бывает у людей, которые почти не выходят на улицу. Большие красноватые круги под раскосыми глазами придавали лицу А выражение, не свойственное юности и скорее подходящее персонажу Дантова «Ада». Хакер выглядел гораздо старше, как будто его тело не соглашалось с физическим возрастом. Голова с боков была выбрита, в нос вставлено толстое золотое кольцо, как принято у племен, обитающих в Африке или в дебрях Амазонки.
На шее А висело ожерелье из тигровых зубов, на майке красовался псевдоанархистский лозунг: «К черту правительство!» Дополняли наряд красные шлепанцы и черные, с множеством карманов шорты из какой-то новомодной ткани с металлическим отливом.
В левой руке А держал банку кока-колы.
— Пыль? Об этом заботится моя прислуга, — рассеянно ответил хакер, отпивая большой глоток. Разговаривая, он ловко размахивал банкой, умудряясь не расплескать ни капли, и таращил глаза, словно пожирая безумным взглядом окружающий мир. — Быт меня не интересует. Я, бывает, неделями не выхожу отсюда… Зачем? Мой мир здесь, под рукой…
Джулия знала, что для А реальная жизнь была всего лишь деталью наряду с множеством других и что на самом деле он не соприкасается с внешним миром не неделями, а месяцами.
Он, наверное, всю жизнь готов просидеть взаперти перед своими компьютерами, выуживая из глобальной Сети секреты и смакуя деликатесы. Слуги прозвали его Отшельником и говорили, что он даже в своем громадном особняке побывал далеко не во всех комнатах.

— Прелесть моя, ты разве забыла? Я не могу сидеть спокойно ни секунды. Бывают же на свете искатели приключений. А я — искатель секретов. Я ищу их всегда. Это дает мне ощущение жизни. Ну так вот: сегодня я от скуки вскрыл секретную переписку греческого правительства с ЦРУ. А генерал О’Коннор уже успел рассказать мне о палимпсесте Архимеда и пальце Галилея и велел приступить к расследованию. Связать все воедино было нетрудно. Не правда ли, лапуля?

Генерал имел в виду соглашение, которое ЦРУ заключило с хакером после его последней проделки, когда он целых полчаса подряд влиял на котировки акций Уолл-стрит. До этого озорник внедрился в суперсекретные компьютерные программы и опустошил банковские счета и архивы нескольких стран, оставив метку: «Здесь был А».
Ну, а за несколько месяцев до этого ему удалось проникнуть в компьютеры министерства обороны. Там он оставил несколько иное предупреждение: «За вами следит А».
Он был известным суперхакером, компьютерным пиратом, которого не могли остановить никакие преграды, был способен взломать любой, даже самый сложный пароль. «Великий А» был непревзойденным шифровальщиком, одним из лучших в мире.
Поэтому правительство, выследив А, предпочло заключить с ним соглашение: такие кадры лучше не уничтожать, а переманивать на свою сторону. Между прочим, система безопасности самогó разведывательного управления была проверена на прочность как раз под воздействием атак «великого А» и еще четырех умных голов. И с успехом выдержала этот комбинированный натиск.
— Не смей больше так делать! Ты же знаешь, что за это может быть! — укоризненно воскликнула Джулия.
— Но мне было скучно!.. — возразил А, лукаво прищурясь, как кот, ласкающийся к хозяйке. — Иди сюда, красавица, на этом мониторе — все, что тебе нужно знать об Аристотеле и Архимеде, двух величайших мыслителях Древнего мира. Ты, кстати, в курсе, что Пелла была когда-то столицей Древней Македонии? По ее улицам ходили Аристотель и его ученик, никому неизвестный мечтатель по имени Александр. Впоследствии прозванный Македонским. Слыхала о таком? Он хотел стать правителем мира! Вот из какого дома, который теперь посещают туристы, исчезли мозаики IV века до нашей эры.
— Я вижу, ты как следует поработал с материалом. Тебе, наверное, интересна эта тема?
— Человеческие амбиции и безумства всегда интересны. Мы ведь все дикари, хоть с виду и кажемся цивилизованными. Завоевание мира — занимательное времяпрепровождение, не так ли?
Джулия слушала его невнимательно: ей показалось, что в груде журналов, валявшихся на полу, промелькнула голова змеи.
И все-таки женщина сумела взять себя в руки.


Аристотель

Родился в 394 году до нашей эры в Стагире, колонии Македонского царства, расположенного на севере Греции. В шестнадцать лет поступил в Академию философа Платона в Афинах. Там в течение двадцати лет формировался как философ.
После смерти Платона, разойдясь во взглядах с новым руководителем Академии Спевсиппом, уехал в Малую Азию, в Ассос.
Царь Македонии Филипп назначил Аристотеля учителем своего сына Александра Великого. Аристотель учил и всячески наставлял юного наследника, а когда тот взошел на престол, вернулся в Афины.
Подобно Платону, Аристотель основал собственную школу — лицей, который назвали Перипатом, а его учеников — перипатетиками, потому что учитель преподавал на ходу, прогуливаясь по крытой галерее («peripatos» по-гречески означает «прогулки»).
Аристотель внес огромный вклад в развитие естественных и гуманитарных наук.
Его покровитель Александр Македонский умер в тридцать два года в далекой Индии. Он так и не смог завоевать мир; после его смерти в Афинах вспыхнуло антимакедонское восстание. Аристотель бежал на остров Эвбея, где в 322 году до нашей эры его настигла смерть. Ему было шестьдесят два года.
• Был учителем Александра Великого.
• Один из первых ученых, у которого была своя библиотека.
• Верил, что у растений есть душа, хотя и не такая сложная, как у людей.
• Ввел понятие «этика» для обозначения раздела философии, являющегося учением о нравственной деятельности и добродетелях.
• Около 1210 года в Париже было запрещено читать книги Аристотеля «как публично, так и частным образом», поскольку их сочли аморальными.
• Считал, что у женщин меньше зубов, чем у мужчин. И хотя сам был дважды женат, на практике подтвердить свою гипотезу так и не смог.
• В отличие от Академии Платона, перипатетическая школа Аристотеля стояла на более реалистических позициях.
• Александр Македонский очень помогал Аристотелю: предоставил ему слуг, организовал экспедицию к Нилу и охоту на животных для зоопарка, который создал ученый. • Александр почитал Аристотеля наравне с собственным отцом. «От отца я получил жизнь, а от Аристотеля научился искусству жить», — говорил он.
• Аристотелю принадлежит афоризм: «Мудрец не говорит всего, о чем думает, но всегда думает, о чем говорит».
• Верил, что пол новорожденного зависит от направления ветра в момент рождения.
• Является создателем эмпиризма. Он считал, что познание мира должно базироваться как на чувственном опыте, так и на теоретическом знании. На этих двух китах зиждется вся современная наука. Но хотя Аристотель заложил основы метода научного познания для западного мира, его авторитет надолго затормозил развитие науки.


Аристотель верил, что Земля является центром, вокруг которого вращаются остальные планеты. Изменение их скорости и движение задом наперед он объяснял тем, что планеты вращаются вокруг другого, тоже подвижного объекта.